|
(Voik kolnudes sizares)
Sula, l’ubovnii sina čižoihudem,
kerazitoi sina i kogozitoi.
Mikšak sina ku ed sanund-se nikelle,
üks’ ühteleiž, üks’ ičeleiž?
Kerazitoi sina i kogozitoi,
nägub ku nügude ladid’ sä da erigata
üks’ ühteliž, üks’ ičeliž.
Kutak sina racid’ da gätta
ičeiž libedan da linduižen-se
eigaližeks da sirotinaks.
Sula l’ubovni sina čižoihudem,
ei tarbiž ouniž sinei necida dumašt-se da dumeida,
necida radošt-se da rata vast käbedaha da kezeižehe-se.
Elänuižid’ sina vuu hot’ ühten käbedan da kezeižen-se,
ühten volhan da voduden-se.
Ved ku sinei, libed da linduine-se, veiše seičas ustanovnus
raffan da karččikš-ni da raffaližeks dei raffan karččikš.
Löuzid’ ku ičelaz da veslan da venčaižen-se,
ladnižid’ sina vuu ičiiž da melütme-se da ičiiž da dumaštme-se.
Sula, l’ubovni sina čižoihudem,
kacu-ške sinei om tuunu armaz da svatjoihud-se,
blahoslovi-ške sina ičtaiž, libed da linduine-se,
necile laskvale da svatjoihudele-se.
Sula, l’ubovni sina čižoihudem,
nu da ladimei mö ku sindai vöda
ledho čomaha da mahudehe-se.
Emei račteiš ku mö sindei keimata i pravat’t’a,
emei račteiš ku mö sindai vuu krept’a-se
ledho čomaha da mahudehe-se.
Sula, l’ubovni sina čižoihudem, nügude nägub,
ku sina eraganded, keikiš ičeiš levedas heimokundaspei,
ičeiž levedoiš da linduižišpei-se.
Sula, l’ubovni sina čižoihudem,
kukkuškatas jo ku da käbedad da kägoihuded-ne,
ka käte-ske sina käbedaks da kägoihudeks-se,
tule-ske sina keikiš lähembeičehe da puhudehe-se,
ištte-ske sina keikiš aleimbeičehe da okseižele-se.
Sula, l’ubovni sina čižoihudem,
miak sina ku necen dumeižen-se da dumeid,
necen radoižen-se da radoid’?
Ei vuu tarbiž ounu dumeida,
ei vuu tarbiž ounu sini rata. |
(Плач по умершей сестре)
Милая, любимая ты сестричка,
собралась да сподобилась.
Почему ты не сказала-то никому,
сама в себе да сама себе?
Собралась ты да сподобилась,
видно, что хочешь ты теперь да остаться
одна в себе, одна для себя.
Как ты посмела оставить
свою милую да птичку
ранней да сиротинушкой?
Милая любимая ты сестричка,
не надо было тебе этой думушки-то думать,
этого дельца-то делать перед теплым да летечком.
Жила бы ты еще хоть одно да теплое летечко,
один трудный да годочек.
Ведь тебе только сейчас, милая птичка, выпало
как у людей, по-людски, как у людей.
И как нашла ты себе веселый да венчик-то [мужа],
сделала бы все по своему уму да по своей думушке-то.
Милая, любимая сестричка,
смотри-ка, к тебе пришла милая сватья-то,
благослови-ка ты себя, милая да птичка,
этой ласковой да сватьюшке-то.
Милая, любимая ты сестричка,
и собираемся мы тебя везти
в песчаную хорошую да земельку-то.
Не хотели бы мы тебя провожать да отправлять,
не хотели бы мы тебя закапывать
в песчаную хорошую да земельку-то.
Милая, любимая ты сестричка, теперь видно,
что ты покидаешь всю свою большую родню,
свою любимую птичку.
Милая, любимая ты сестричка,
когда закукуют милые да кукушечки,
так обернись-ка ты милой кукушечкой,
прилети-ка ты на самое ближнее деревце-то,
сядь-ка ты на самую нижнюю веточку-то.
Милая, любимая ты сестричка,
и что ты такую думушку-то удумала,
это дельце-то сделала?
Еще не надо было думать,
и не надо было тебе делать. |
Käte-ske sina käbedaks da kägoihudeks-se (Обернись-ка ты милой кукушечкой). Похоронно-поминальное причитание
