Соломан и Василий Окулович
В одном царьстви в Кудриянскоем
Жил прекрасный царь Вас(илий) Окульевич.
Собрал он почестей пир,
Вси на пиру пьяны-веселы.
Ходит он по гридни по столового.
«Вси у мня в царьстви поженены,
Вси красны девушки замуж выданы,
А я живу, г(овори)т, холост-неженат».
Младший тулитсе за большего,
А больший тулитсе за меньшего.
«Чтоб выбрать ю и белым-бела и стат(ным)-статна,
Было бы с кем забавлятися, а мни поклонятися!»
Выскоцил Ванюха вор Поваренной.
«Вот я тебе знаю невесту,
Буде тебе с кем забавлятисе,
А нам буде кому поклонятисе.
Есть, г(овори)т, на Руси царица Соломанида,
И тебе буде с ней хорошо забавлятисе,
А нам буде кому поклонятисе».
«Ох ты, Ванюха, гой вор Поваренной,
Как от жива мужа жену отнять?»
«А не над и отнимать,
Только съездить да взять.
Нагрузите кораб товаров драгоценныих
И перемените мне звание:
Был Ванюха вор Поваренной,
А наложите звание — Торокашка гость заморский».
Переменили имя — Торокашка гость заморский,
Нагрузили кораб разных товаров драгоценныих.
Отправилсе Ванюха за сине море,
В тое ц(арст)во святорусское,
Привалил кораб в царьство русское.
Приходит, а царя дома не слуцилосе.
«Аи же ты, царица Соломанида,
Поди-ко, оцени на моем корабли товары драгоценный
И разреши мне торговать»,— г(овори)т.
Царица по кораблю ходила-была,
Товары все оценила.
Нацали царицу угащивать
Винами заморскима, питьямы забудущима.
Царица напиласе
И заснула, свалиласе.
Приказал поднять паруса.
Отправилсе кораб за сине море,
Отъехали далеко за сине море,
Царица проснуласе,
Видит, ни краю, ни берегу на синем мори.
«Аи же Торокашка заморской,
Про себя везешь или про друга?»
«Не про себя везу, г(овори)т, а про друга,
Везу про прекрасного царя Василья Окульева».
Тут царица задаваласе,
Тут царица снова напиваласе.
«Еду я от модривого Соломана
К прекрасному царю Василию Окульеву».
Привалил кораб к пристани корабельною.
Тут царю царица прилюбиласе,
Нацали жить, забавлятисе.
Приехал царь Соломан домой,
А царицы Соломаниды и дома нет,
Увезена царица в ц(арст)во Кудриянское.
Брал ли он силы сорок тысячей,
Золотой казны колько надобно,
Приехал он ко Почай-реки.
«Ай ты, сила-войско любимое,
Опочев держите у Почай-реки,
Пейте воду со Почай-реки,
Режьте жеребьи с березины,
Кидайте жеребьи на Почай-реку,
Которы жеребьи на дно падут —
Та сила воротись домой,
А которы жер(ебьи) поверх падут —
Тая сила здесь живи.
И слухайте, г(овори)т, трубы пастушьи:
Как раз протрублю в турьей рог —
Как ты бы, сила, ладилась кольчуживать.
А другой раз затрублю в турьей рог —
Дак ты чтоб, сила, на конях была.
А третьей раз протрублю —
Дак чтоб сила у меня была».
Взял свой турьей рог и пошел в царьство Кудриянское. При¬ходит, а царя дома нет, Василья Окульева. Сидит царица одна в покои.
«Ай же ты, царица Соломонида,
Ну что же ты, царица, наделала?»
«Не охотой я поехала —
Увезли неволею».
Вдруг идет царь Василий Окулович.
«А меня теперь куды?»
«А поди в большой сундук, я тебя скрою».
И приходит царь Василий Окульевич.
«Ай же Василий Окульевич,
Приехал ко мне старой муж».
«А где ён находитсе?»
«А вот, в сундуки.
Казни Соломона скоро-наскоро».
Хватил он саблю вострую,
Хоце оттюкнуть буйну голову.
Скорилсе тут Соломон-царь:
«Не казни меня скоро-наскоро,
Сделай мне ты смерть царскую:
Сострой мне в чистом поли
Крылецко в три ступенцика
И сделай три петелки шелковыих.
В перву петелку — голова класть,
В другу петелку — руки класть,
А в третью петелку — нога.
И повисишь ты меня,
Даешь ты смерть мне царскую,
Про тебя пойдет слава великая,
Что задавил Соломона в петелках».
Царь приказал сделать крылечко три ступенчика.
Впрягали коней стоялыих,
Повезли Соломона на виселицу.
Сам сел в корету, поехал впереди.
Везут Соломона на виселицу,
Говорит Соломон таковы слова:
«Перва-то корета сама бежит,
А другу-то корету конь везе,
А третью корету цёрт несе».
(Жена-то сзади, дак.)
Приехали к этым ступенцикам,
И говорит Соломон таковы слова:
«Ай же прекрасный царь,
Смолоду коровушек попасывал,
Охотник был в турьей рог поигрывать.
Дай при смерти мне потешитьсе,
В турьей рог да наигратисе».
Говорит царица Соломонида:
«Казни Соломона скоро-наскоро».
«Ай же Василий Окульевич,
Одно древо — не лес в поли,
Один человек — не рать в поли».
Затрубил Соломон в турьей рог,
Вдруг его сила скошеваласе,
К Соломону справляласе.
«Это что сделалсе шум?»
«Аи же Василий Окульевич,
Это, г(овори)т, гуси-лебеди хлопают
Крыльями по синю морю,
Слышат они (трубу) турьеву».
Переступил Соломон на второй ступенчик,
Опять и говорит:
«Ай Вас(илий) Окульевич,
Дай при смерти потешитьсе,
В турьей рог наигратисе».
«А играй, Соломон, сколько хочетсе».
Слышит, что сила к ему двигаетсе.
Переступил Соломон на третьей ступень.
(На остатной.)
«Ай Василий Окульевич,
Дай при смерти натешитьсе».
«А играй, Соломон, сколько хочетсе».
Нацал Соломон в турьей рог поигрывать,
Приехала сила святорусская,
Нацали охрану бить кудриярьскую.
Видит, что сила победила,
И говорит таки слова:
«Аи же ты, Василий Окульевич,
Налетели святорусские голуби,
Клюют твое пшено белоярово».
Овернетсе царь В(асилий) Окульевиц.
Спустилсе Соломон с крилецка,
В перву петлю повесил царя В(асилия) Ок(ульевича),
А в другу петлю пов(есил) Торокашка гостя заморского,
В третью петелку палаца немилостливого,
А царицу Соломониду привязал к двум жеребцам:
К жеребцу ногу, а к другому другую.
Нарядил жеребцей в чисто поле,
Роздернули царицу во чистом поли.
Поехал он в царьство свое святорусское
С большой славой великою,
Что повесил царя В(асилия) Окульева.
|
Соломан и Василий Окулович