Хитрая девушка
Жил-был в некотором царстве-государстве, именно в том, в котором мы живем, на нашей стране, на ровном месте, как на бороне, царь Картаус, надел на голову арбуз, на нос—огурец, стал славный молодец.
Жил-был мужик. И было у него три дочки. И собрался он с женой за море торговать. А перед отъездом выстроил каждой дочке по келейке и клал каждой медный крест. У той, которая нечисто жить будет, погусеет (потемнеет) он. Уехали они.'
Про то узнал Иван-царевич. Оделся он старухой-нищенкой н пришел к старшей сестре. Стоит он под окошком и просит милостыньку. Сестра спрашивает:
— Чем ты, бабушка, собираешь?
Он и говорит:
Хлебушком — раскрошится,
Мучкой — распылится,
Денежняя милостыня —
Тяжело носить.
А хоть немножко,
Да горошку.
Она совок гороху принесла, ему дала. А у него руки трясутся — рассыпал весь горох. И до ночи горох по горошинке собирал. Стучится опять:
— Пусти ночку переночевать.
Она и пустила, а как спать стала ложиться, так он одежду старушечью сбросил. Она глянула — а перед ней Иван-царевич. Переспали они. А она забеременела — крест у нее и погусел. Она просит, чтобы Иван-царевич и ко второй сестре сходил.
Оделся он старухой, дошел до средней сестры — да милостыньку просит. Она спрашивает:
— Чем ты, бабушка, собираешь? А он отвечает:
Хлебушком — раскрошится,
Мучкой — распылится,
Денежняя милостыня —
Тяжело носить.
А хоть немножко,
Да горошку.
Вынесла она совок гороху, а он и рассыпался. До ночи собирал, на ночлег стал проситься:
— Ну, дитятко, пусти ночевать. Куда я пойду старыми днями, слепыми глазами.
Она и пустила. Стали спать ложиться, он одежду скинул. Она глянь — перед ней Иван-царевич. Переспали они, она и забеременела, а крест погусел. Тогда она говорит:
— Теперь сходи к младшей сестре.
На третий день приходит он к младшей сестре. Одет старухой, просит милостыню. Она спрашивает:
— Чем ты, бабушка, собираешь?
Он отвечает:
Хлебцем — раскрошится,
Мучкой — распылится,
Денежняя милостыня —
Тяжело носить.
А хоть немножко,
Да горошку.
Она горох вынесла, а он и рассыпался. До ночи собирал, а потом на ночлег стал проситься. Она и пустила. «Мне же,— говорит,— веселее будет».
Разделся он, в одних подштанниках и рубашке остался. А она села к окошку вышивать и ножницы уронила.
— Подайте, говорит, будьте добры.
Спустила она полотенце из окошка на землю. Он спустился, а она окошко и захлопнула.
— Меня, говорит, не омманешь.
А костюмчик его у нее остался. Так он голый и ушел. У них недалеко, видно, было до царства. Сестры ей потом говорят:
— Хочем яблоков.
Она оделась в его костюм, пришла к садоводам. Собрала яблок, сколько смогла унести. А им говорит:
— Выколотите со всех яблонь яблоки, чтобы ни одного яблока не осталось.
Они и выколотили. А потом Иван-царевич приходит к садоводам за яблоками. А они говорят:
— Так только же тут вы были. Он и понял, кто приезжал.
А потом сестры говорят:
— Мы пива хочем.
Младшая одела платье царевича и пошла к пивоварке. Взяла пива, сколько могла, а им говорит:
— Вылейте все пиво на землю.
Они и вылили. А когда Иван-царевич за пивом пришел, они и говорят:
— Ведь только что вы были, пиво велели вылить. Иван-царевич понял, кто и на этот раз был. Время идет, принесли сестры по сынку.
— Спаси ребят, говорят.
Младшая сестра взяла ребят, пошла к нему в спальню, видит: спит он на спине, а руки в разные стороны раскинуты. Она и положила по ребенку на каждую руку. Проснулся Иван-царевич, рассердился:
— Ну, какие она насмешки делает, отомщу я ей.
Но детишек он все же устроил, к нянькам-мамкам определил.
Приехали тут родители, увидели, что у двух сестер крест погусел, а у младшей по-прежнему сияет. Приехал тут Иван-царевич свататься к младшей сестре, она и согласилась. Пошла за него.
Купила младшая сестра куклу сахарну, похожу на нее, в рост человека. Умудрилась после свадьбы поперед его в спальню зайти, положила куклу на кровать, веревочку к ней протянула, а сама под кровать села. А над кроватью шашка висит. Приходит Иван-царевич, говорит:
— Ты приказала яблони выколотить?
— Прости, Иван-царевич, я.
— Это тебе бог простит. Ты приказала пиво вылить?
— Прости, Иван-царевич, я.
— И это тебе бог простит. Детей ты ли принесла?
— Прости, Иван-царевич, я.
— За эту вину тебе смерть.
Схватил он шашку, тюкнул куклу по голове, а кусочек сахару отлетел и ему в рот попал. Он его проглотил да и говорит:
— Эх, кабы знал, что ты такая сладкая, ни в жисть бы не убил.
— Если хочешь, то я воскресну.
И стали они жить-поживать, а добро их на добрые дела шло — на школы для сирот.
|
Хитрая девушка
