Ильмойллине, его рождение и сватовство. Руна

On Iroi, imbi — neidoi,
Ei hai syönyh kanoin d'aiččie,
Kukkuriekun pollettuloi;
Ei häl syönyh lehmien maiduo
Hakkiloin kel hälistyzie;
Ei hai syönyh rugoileibiä
Ubehil kynnetys pellos päi.
Särbi hai särrin rokkua,
Söibö häi kudukalua, —
Dai rubei vaccu kazvamah.
Sai häi kolme poigastu;
Yksi oli Väinämöine,
Töine oli Jougamaine,
Kolmas oli nimetöi.
15 Sebo poigu pulvuizilleh
Rubei terväh pagizemah:
«Muamo, kallis kandajoine,
Magien maijon andajoine,
Pane sinä minul nimi,
Pane seppo Ilmoilline,
Ilmoin raudojen tagojoine!"
Lähti seppo Ilmoilline
Kaunistu koziccemah,
Katerinua sulhaistamah.
Hyvä, kaunis Katerin
Pilvilöis da tiähtilöis
Muamoin kera kävelöy.
Muamah sanou Ilmoillizel:
„Аnnаn minä Katerinan,
Myön sen sinul kaunehen,
Ku voinet kolme d'unoistu
Yhtes päiväs d'uosta!"
D'uoksigo häi d'unoizen,
D'uoksigo häi toizen,
Kolmandelgo d'unoizel
Hairahtui häi d'agoizel
I puuttui zmejal vaččah.
Zmejal ku vaccah puuttui,
Pani häi d'allat alužimikse,
Sormišuaratpiihtyizikse,
Kulakkoizet pal’l’aizikse.
Kolme pilua vačas luadi,
Kolme kylgiruodua pilai,
Zmejan vačas piäzi iäreh.
Menöy opat' sulhaistamah,
Katerinua koziččemah.
Katerinan muamo sanou:
„Ylen olis žiäli andua
Ainavoistu tytärdäni,
Ga olgah annan tyttären,
Kaunokkaizen Katerinan!"
Siidgo svuad'buo pidämäh
Rubei seppo Ilmoilline
Kaunehen kel Katerinan.
D'alles hebo variastetah,
Lähtietäh hyö ajamah.
Ajetah hyö, kakatetah,
Tulou merel heile olla,
Siidgo aizu katkenou.
Seppy lauloi merel suaren,
Aižan pani koivuizen.
Lähtietäh hyö ajamah,
Merdy myöte kakattamah.
Roihgo sepol uni suuri,
Uni suuri, bohat'erskoi.
„Oigo, kaunis Katerin,
Magavuta sinä minuo,
Da mistä minuo nostattua
Kahten čuasun peräs iäreh!"
Siit kui seppo havaiččui,
Ga oli viizi čuassuo mennyh,
Käjet oldih kylmettynyöt
Kainaloloin suate hänel,
D'allat oldih polvih sai.
„Mintäh, kaunis Katerin,
Et nostattamin minuo?
Nygöi kačo minä sinuo
Kajaizekse turmuon!"
Turmoi seppo Ilmoilline
Kaunokkaizen kajaizekse,
Nuottaniekal cakattavakse,
Iguizekse igäizekse
Meren rannal raugumah.
„Hoi jo, seppo Ilmoilline,
Voizit sinä icčl taguo
Kajet-d'allat kuldaizet!"
Dai tagoi seppo ičelleh
Kuldaizetgo d'algaizet,
Dai käjet tagoi kuldaizet.

Ирой — девственница,
Не ела она яиц
От кур, топтанных петухами;
Молока не пила от коров,
Гулявших с быками;
Не ела она ржаного хлеба
С полей, вспаханных жеребцами.
Раз поела она ухи из плотвы,
Поела рыбы, мечущей икру,
И стал у нее расти живот.
Родила она трех сыновей:
Один был Вяйнямёйне,
Второй был Еугамойне,
Третий — безымянный.
Еще ползая на коленях,
Он стал говорить матери:
„Мать дорогая, меня носившая,
Сладкое молоко мне дававшая,
Дай ты мне имя,
Назови меня кузнецом Ильмойллине,
Кователем небесного железа!"
Отправился кузнец Ильмойллине
За красавицу свататься,
В женихи к Катерине.
Прекрасная Катерина
В облаках и звездах
С матерью гуляет.
Мать ее говорит Ильмойллинену:
„Отдам я Катерину,
Отдам за тебя красивую,
Если сможешь ты три круга
Пробежать в один день!"
Пробежал он один круг,
Пробежал он другой,
А на третьем кругу
Он сбился чуточку с пути
И попал змее в утробу.
Попав в утробу змеи,
Он сделал наковальню на коленях,
Клещами служили пальцы,
Молотками — кулаки.
Он сковал в утробе три пилы,
Выпилил три ребра,
Из живота змеи освободился.
Идет он опять женихом
Свататься за Катерину.
Мать Катерины говорит:
„Жалко отдавать,
Единственную дочь,
Да, видно, приходится уступать
Красивую Катерину".
Тут же справили свадьбу
Кузнеца Ильмойллине
С красивой Катериной.
Потом запрягают лошадку,
Отправляются они в путь.
Едут они, постукивают,
Приходится им морем ехать,
И тут ломается оглобля,
Кузнец напел на море остров,
Сделал березовую оглоблю.
Поехали они дальше,
Постукивают по морю.
Впал кузнец в великий сон,
В великий сон, богатырский.
„Ты, красавица Катерина,
Дай ты мне поспать,
Да не забудь разбудить меня
Ровно через два часа!"
70 Когда кузнец проснулся,
Прошло уже пять часов,
Руки окоченели
До самых плеч,
Ноги — до самых коленей.
„Почему, красавица Катерина,
Ты меня не разбудила?
Теперь, смотри, я тебя
Обращу в чайку!"
Обращает кузнец Ильмойллине
Красавицу в чайку,
Чтоб рыбак ее ругал,
Чтоб веки-вечные
На берегу морском она кричала.
„Ой, кузнец Ильмойллине,
Хотя б ты себе сковал
Руки-ноги золотые"!
И сковал себе кузнец
Золотые ноги
И золотые руки.